till the pain is so big you feel nothin` at all
Я знаю, что старею. Мне стали чужды идеи противостояния, революции. Меня это не возмущает так сильно как раньше. Я смирилась. А это старость, старость души.
Мои собеседники отчаянно спорили, причем об одном и том же, с одной стороны баррикады, потому что они возмущены этим обществом, его идеалами, устоями, его течением, как они считают, в никуда. Они хотят не сделать мир лучше, они хотят его изменить – полностью и навсегда. Они хотят революции сознания, они говорят об этом с пеной во рту.
А у меня давно уже выпали все зубы.
Мои собеседники отчаянно спорили, причем об одном и том же, с одной стороны баррикады, потому что они возмущены этим обществом, его идеалами, устоями, его течением, как они считают, в никуда. Они хотят не сделать мир лучше, они хотят его изменить – полностью и навсегда. Они хотят революции сознания, они говорят об этом с пеной во рту.
А у меня давно уже выпали все зубы.